Yuricon


ПЕСНЬ ШЕСТАЯ
Плач Соловецкий

Между камней на берегу Белого моря мы обнаружили остекленевшую рукопись, содержащую записки некоего наблюдателя, пожелавшего остаться неизвестным (впрочем, вполне возможно, что автор, наоборот, стремился к славе и популярности, однако природные катаклизмы и морская вода не пощадили его имени). Некоторые фрагменты этой рукописи касаются и жизни острова Соловецкий. Вот, например, как описывает он островных обитателей:

«На острове в настоящее время обитают девять разновидностей прямоходящих существ: люди-деревья, люди-рыбы, добрые мутанты, туристы с пивом, туристы-палаточники, благоустроенные туристы, монастырские люди (братия, причт и насельники), а также паломники.

Некогда на острове проживали также люди камня (шаманы), но их вытеснило соседство с монастырём.

О некоторых из перечисленных групп следует рассказать подробнее.

Люди-деревья проживают на острове постоянно. Их особенность заключается в том, что они целиком сделаны из дерева. Они не склонны к выражению эмоций, и не всегда обнаруживают ту реакцию, которую вы от них ждёте. По характеру поведения больше всего напоминают зомби, но это лишь внешнее сходство: в отличие от ходячих мертвяков, люди-деревья живы и разумны. Не бывают очень молодыми и откровенно старыми, потому что их жизненный цикл гораздо длиннее человеческого. Их стихия – земля, их место в социальной структуре острова – обслуживающий персонал гостиниц, магазинов и общепита.

Люди-рыбы также постоянно проживают на острове, но, в отличие от людей-деревьев, большую часть времени предпочитают проводить на воде, а не на суше. Они столь же молчаливы и столь же эмоционально индифферентны, но в глазах у них, в зависимости от настроения, искрится морская гладь или плещутся волны. Со второй попытки идут на контакт, в целом весьма доброжелательны. Люди-рыбы составляют большинство постоянного населения острова.

Добрые мутанты появились от скрещивания людей-деревьев и людей-рыб с матросами и благоустроенными туристами. Это в той или иной степени уже почти люди, по крайней мере, в плане эмоций и коммуникабельности они раскрепощены в значительно большей мере. В основном, промышляют в сфере торговли и услуг. Крайне доброжелательны, но чрезвычайно меркантильны. Заметим, что дети добрых мутантов находятся значительно ближе к обычным людям, нежели к изначальным ветвям, что говорит о неустойчивости островных генов.

Туристы с пивом составляют примерно половину от дневного миграционного потока. Как правило, это менеджмент среднего звена из Москвы и Санкт-Петербурга, хотя среди них попадаются и екатеринбуржские представители. Отличаются полным отсутствием адекватности восприятия реальности, например, могут позволить себе громко ржать или общаться по мобильному, невзирая на место нахождения. Практически никогда не расстаются со звонящими мобильниками и с пивом. Завершив один разговор, тут же набирают нового собеседника. Опорожнив одну ёмкость, тут же сотворяют из воздуха следующую. Недалёки, но крайне любознательны. Реагируют на цвет, свет и движение. В целом доброжелательны, но в магазине могут огрызаться друг на друга, а также на туристов-палаточников. Идефикс: повсюду требуют какой-то сервис, поражаются отсутствию предпринимательской жилки и постоянно приговаривают «пипец, как тут люди живут».

Туристы-палаточники составляют примерно двадцать процентов дневного миграционого потока. Компактно проживают в гетто, лишенные горячей воды и полноценного питания. Отличаются одержимостью, особенно в отношении пеших переходов. Восторженно рассматривают абсолютно всё, что встретят на пути: начиная от пасущихся коров и заканчивая структурой обоев в кафе. Крайне доброжелательны, охотно идут на контакт. Любят приобретать недорогие сувениры, не чураются отковырять на память кусочек стены какого-нибудь сооружения. Выносливы, могут подрабатывать носильщиками за еду и горячую воду, но предпочитают восторженно рассматривать и то, и другое на расстоянии.

Благоустроенные туристы – элита миграционного потока. Немногочисленны, а потому степенны и вальяжны. С лёгкостью приобретают дорогие сувениры, как-то: подарочные наборы спичек, земельные участки, дома, суда малого каботажа. Питаются исключительно в сервированном общепите, в продуктовый магазин заходят как в сувенирную лавку. Часто заказывают и оплачивают экскурсии, но не ходят на них, или, если ходят, то не слушают гида, предпочитая фотографировать птичек зеркальными камерами с профессиональными телеобъективами ценой в небольшой катер. Считают себя людьми набожными, но погрязшими во грехе, тяготеют к территории монастыря. За обедом или ужином уверяют соседей по столу, что соловецкий воздух дарит духовное очищение в любой точке острова. Эрудированны, но наивны, в связи с чем часто становятся лёгкой добычей добрых мутантов. К туристам с пивом относятся пренебрежительно, туристов-палаточников искренне жалеют, особенно лиц противоположного пола пубертатного возраста. Одеты либо в стилизованное рваньё от кутюр, либо в навороченные камуфляжные бронекомплекты «Росхантер». Нередко соблазняют молоденьких мутанточек из кафе и магазинов и увозят их с острова, чем создают дефицит на рынке труда в сфере обслуживания, восполняемый за счёт людей-деревьев.

Люди камня на сегодняшний день, кажется, окончательно покинули остров. Вместе с ними ушла и первородная Сила, во всяком случае, все исследованные ее вместилища оказались молчащими, а каналы - пустующими. Таким образом, следует отрицать возможность какого-либо общения с Силой на теперешнем острове, полностью и безраздельно вытеснившем языческие начала в пользу единобожия.»

Погода, ласково встретившая нас в день прибытия на остров, через сутки преобразилась до неузнаваемости. К полудню задул сильный ветер, изгнавший последние остатки тепла, набежали тучи и полил дождь. Вместо того, чтобы сидеть под крышей, мы с Алексеем предприняли авантюрную попытку пробежаться в лагерь палаточников и на лодочную станцию, но в результате достигли лишь второго пункта назначения. Договорившись о прокате лодок на следующий день, вернулись в расположение греться. Но назавтра дождь и ветер лишь усилились, и о лодочной прогулке нечего было и вспоминать.



Страдая патологической неусидчивостью, мы пошли наперекор стихии к берегу – посмотреть на волнующееся море. Цели своей мы достигли, однако и цена успеха оказалась немалой, поскольку в итоге мы полностью промокли и изрядно продрогли на ветру. Как оказалось, сушить одежду и сапоги было негде, а развести костёр нам не позволили из соображений пожарной безопасности (в итоге испарить остатки влаги с большинства вещей удалось лишь спустя три дня в Петрозаводске). Ветер с грозой бушевали всю ночь, но к утру ненастье ушло, и у нас появился шанс всё-таки осмотреть удалённые красоты острова. Жаль, что для этого оставалось до обидно мало времени – в половину шестого от Тамариного причала уходил наш лайнер. Под угрозой топора и ножовки люди-деревья, обслуживающие наш приют, согласились пригласить весёлого мутанта на УАЗе, участие которого и позволило нам за полдня побывать и у реконструированных лабиринтов, и у филипповских садков, и на Секирной горе, и у нескольких скитов, и возле разрушающихся зданий, в которых располагалась школа юнг.



























За свои услуги весёлый мутант заломил умопомрачительную цену, и спасло его лишь два обстоятельства: во-первых, мы подпадали под категорию благоустроенных туристов, а потому не должны были скупиться на оплату экскурсий, а во-вторых, действие Силы на острове действительно парализовано, а то на побережье неминуемо стало бы больше одним сейдом - с эмблемой Ульяновского завода на основании и жизнерадостным верхним камнем.

К пяти часам мы подъехали на Тамарин причал, выгрузили вещи и стали ждать судно. Постепенно прибывали и другие пассажиры, но число их оказалось невелико, что мы объяснили субботним днём, весьма непопулярным для возвращения на материк.

Через час, отчаявшись увидеть на горизонте хотя бы стоящий на рейде «Косяков», я позвонил в Кемь, где мне в красках описали вчерашний шторм у причала, трёхчасовую швартовку, участие МЧС и прочие радости экстремальной ситуации, после чего объяснили, что «Косяков» стоит в порту и сегодня уже точно никуда не выйдет якобы из-за неблагоприятного прогноза.

Проклиная всё на свете, мы взвалили на себя гермомешки и потопали к ближайшему приюту, где, разумеется, все места оказались занятыми (суббота!). Сидящие за стойкой добрые мутанты вежливо порекомедовали нам обратиться в соседнее стойбище, где вероятность обрести кров была выше – правда и суточные цены в нём приближались к индексу отеля «Прионежский» в Петрозаводске. Просчитав остатки валюты, мы поняли, что столь любезное предложение придётся отклонить – и потащились через лес на старую точку. Возможно, какая-то искорка Силы в этот момент пролетала над островом, потому что свободные нумера на одну ночь здесь отыскались. Не вдаваясь в рассуждения, мы побросали вещи и завалились спать.

Утром мы поняли, что брошенную перчатку надлежит поднять – иначе перспектива задержаться на острове на неопределённое время и ассимилировать среди добрых мутантов окажется более, чем реальной. Нанеся на лица боевой камуфляж, решили действовать тактически. Первым делом выслали разведгруппу в составе вашего покорного слуги и Константина Phone. Авангард должен был занять и контролировать стратегически важные объекты на побережье – а именно четыре причала и информационный пункт в центральном экскурсионном бюро. Благодаря мастерски проведённой операции, уже к девяти часам утра мы обладали бесценными сведениями о воскресном расписании движения судов. Завидев входящего в гавань «Косякова», подошли и к нему, дабы поинтересоваться вчерашним поведением. Старпом, однако, сообщил, что никакого форс-мажора не произошло – и накануне «всех предупредили». При этом на уточняющие вопросы – кто именно, когда, кого и каким образом предупреждал – без адвоката отвечать отказался.

В итоге мы уходили с острова с большой группой паломников на монастырском катере «Святитель Филипп» - опрятном судёнышке, на палубе которого не витала площадная брань, не булькало спиртное, не приветствовалось курение, а на мачте, по поморской традиции, был укреплен образ святителя – открытый ликом морскому простору по ходу судна.










Одновременно отчалил от острова и второй катер монастыря – «Святитель Николай», повезший паломников к скитам о.Заячий.

Так, под Б-гом, и дошли мы до Кеми – с суточным отставанием от маршрутного расписания.







Теперь нам предстояло решить задачу – как оказаться в полдень следующего дня на причале Петрозаводского пассажирского порта, откуда отправлялась ракета к острову Кижи.

Карманный оракул повелел ехать прямо в белую ночь – и с борта катера мы переместились на борта своих машин, и покинули Кемь, не дожидаясь от неё новых сюрпризов.

На материке Сила вновь была с нами – и ни один пост ГИБДД не отреагировал на два фантома, неслышно прочертивших трассу от поморского берега до центра карельской столицы.