Spirit Of Nature




Как это часто бывает, счастье свалилось на мою голову неожиданно. От предложения совершить осенний марафон в приполярье отказываться было нельзя - поэтому я быстро закинул в багажник болотные сапоги, удочки и бейсболку, накопал в огороде полную банку червей, а также взял учебник по фотографии, который надеялся читать белыми ночами, потому что в обычном ритме трудовых будней изучение этой книжки продвигалось довольно медленно.
Ещё я прихватил фонарик на батарейках, охотничий нож для сбора грибов и целлофановый пакетик для ягод. Подумав, надёл кашинскую футболку (такие у нас делали на день города) и поехал за приключениями.
Несмотря на наступление календарной осени, погода стояла великолепная - и часть пути я даже проделал с открытым окном, чтобы вдыхать тёплый воздух, пропитанный запахом листвы и дизельными выхлопами.
Движение по ленинградской трассе подчинялось своему обычному ритму, поэтому к ночи я еле-еле успел добраться до Санкт-Петербурга и проехать по КАДу к развязке с Мурманским шоссе. Далее двигался исключительно по экранчику GPS, потому что за окном стояла непроглядная темень и смотреть всё равно было не на что. Я ехал и думал: уж скорей бы попасть в край незаходящего солнца, где природа сумела победить сумерки! Однако часам к трём ночи я начал ощутимо клевать носом, и из-за этого пришлось сделать остановку. Выйдя из машины, я почувствовал себе немного некомфортно в лёгкой маечке и достал из багажника бейсболку. Чтобы прогнать сон, я начал бегать и прыгать вокруг машины, размахивая руками. Водитель проезжающей мимо фуры остановился и налил мне горячего чаю из термоса, а также предложил немного спирта и помочь развести костёр. Я поблагодарил его за чай, но от алкоголя и костра отказался, потому что не хотел нарушать правила и причинять ущерб экологии. Произнося слова благодарности, я заметил, что изо рта вырываются облачка пара, и понял, что разогрелся в достаточной степени, чтобы продолжать путь. Поскольку, согласно показаниям GPS, граница Карелии была уже совсем рядом, я предложил водителю фуры свою помощь при вталкивании тяжёлого грузовика на территорию республики, но он почему-то очень быстро засуетился и уехал, не забрав даже крышку от термоса, из которой я пил чай. Я, конечно же, решил догнать его и вернуть крышку, но, к сожалению, не успел, потому что сначала потерял драгоценные секунды, закатывая машину через границу Карелии, а потом и вовсе был остановлен на посту ГАИ за превышение скорости. Пока составлялся протокол, я спросил у инспектора, давно ли проезжала через пост фура. Инспектор сказал, что фур тут ездит вообще-то много, но последние полчаса не было ни одной. Тогда я понял, что разыскиваемый мною водитель, скорее всего, остановился по какой-то надобности, а я проскочил в его в темноте. Поэтому я оставил крышечку от термоса на посту ГАИ, попросив вручить её хозяину, когда тот будет переезжать через кордон. Инспектор согласился, но, отложив составление протокола, зачем-то понюхал крышечку, а потом предложил мне подуть в спирометр. Я подул.
Наконец, протокол был составлен, и вновь под колёса полетела дорога. До Петрозаводска я добрался без приключений, заехал в город, дождался, пока откроется сберкасса и оплатил штраф. Пользуясь редкой возможностью, сходил на набережную Онежского озера и полюбовался на его простор. Когда вернулся к машине, то обнаружил рядом с ней патрульный экипаж ДПС, вознамерившийся составить протокол за нарушение правил стоянки. Ну, где находится сберкасса, я уже знал, поэтому надолго в Петрозаводске не задержался. Оплатив новый штраф, я купил в магазине колбасы с романтическим названием "Онежская". Колбаса была сделана на заводе "Царицыно" - и я немало удивился, что в Карелии решили назвать мясоперерабатывающий комбинат так же, как и в Москве, хотя, возможно, это была дань уважения Петру Первому, многое сделавшему для освоения этих мест. Ещё в том же магазине я приобрёл клюквенную настойку "Карелия", которую решил извлечь в качестве петрозаводского сувенира на первой совместной посиделке у костерка.



Выехав из города, настроил GPS и взял курс на Лоухи. Уже само название этого посёлка будоражило воображение, рождая образ старухи-колдуньи, героини эпоса "Калевала". Я ехал и предвосхищал сказочные чертоги из камня, покрытого мхом, и стальные волны северных водоёмов, и низкие клочья туч над ними. Воображение моё разыгралось настолько, что я уже практически наяву видел, как на пустынную дорогу выходит встречать меня сама Лоухи... Однако это оказалась не старуха, а очередной инспектор ДПС, которому не понравились номера, отличные от карельских и мурманских, и он усмотрел в них признаки терроризма.
Пока инспектор изучал документы, я осматривал окрестности. Пост ГАИ находился на перекрёстке Мурманского шоссе, дороги, уводящей к посёлку Лоухи и направления на Пяозерский. Тут же находилась и АЗС, на которой мне велено было дожидаться встречи с Yuricon’ом и Константином Phone, едущих с севера, из таинственного края саамов.



Завершив формальности с инспектором, я заехал на АЗС, заправил полный бак и стал ждать. На территории заправки гуляло много собак, которые вскоре окружили мою машину и стали просить есть. Чтобы скоротать время ожидания, я сбегал в кафе, купил бутербродов и стал кормить собак. Помимо собак, к еде слетелись вороны, сбежались ёжики и сошлись проезжающие путешественники, которые стали активно фотографировать своих близких на фоне площадки кормления. Получилась очень весёлая компания, но потом ёжики подрались с воронами, не поделив остатки бутербродов, а туристы повздорили между собой из-за очереди на фотосъёмку, и закончилось тем, что меня отчитала по громкой связи заправщица.
Неизвестно, чем бы всё закончилось, но тут на АЗС въехали машины Юрия и Кости. Ребята быстро помирили ёжиков и ворон, разогнав их вместе с собаками и туристами, извинились перед заправщицей и, залив баки, предложили выдвигаться в сторону Пяозерского. Укорямый совестью, я ещё раз сбегал в кафе, купил бутерброд и преподнёс его заправщице вместе с запоздалыми извинениями. После этого мы покинули АЗС и свернули с трассы.
По рассказам ребят я уже знал, что из 103 км до Пяозерского примерно 65 приходится на грейдер. Однако о том, что это жёсткая «стиральная доска», меня никто не предупредил. В итоге в Пяозерском я вышел из машины, слегка подпрыгивая. А когда узнал, что впереди у нас ещё 59 км грейдера, то впал в уныние. Впрочем, оно быстро рассеялось, как только мы получили путёвки, закупили в магазине продукты и выехали на грейдер. Это оказалась не «стиралка», а просто каменистая дорога с ямами, напоминавшая знакомый кашинский асфальт, но только лучше.
Обогнав машины ребят, я довольно быстро доехал до шлагбаума, где в ожидании своих попутчиков побеседовал с местным товарищем, открывавшим и закрывавшим шлагбаум.
Как выяснилось из беседы, мы приехали в национальный парк Паанаярви (это непростое название я потом переписал со стенда). В парке сохранились лесные массивы и ландшафтные рекреации, и поэтому сюда активно едут люди, чтобы посмотреть на северную природу. Ещё можно покататься на лодке по одноимённому озеру и посмотреть на крупнейший нерегулируемый равнинный водопад Карелии Киваккакоски. Он назван так по имени горы Кивакка, которая хорошо просматривалась от шлагбаума, и на вершину которой тоже можно было взобраться. Спросив у смотрителя, с чего бы лучше начать, я услышал в ответ, что по позднему времени начать лучше всего с растопки печки, бани и ужина, а уж назавтра выбирать себе маршрут по вкусу и по погоде.




Тем временем подъехали ребята с документами, смотритель унёс бумаги к себе в избушку, но скоро вынес обратно вместе с зелёной карточкой-пропуском.
Мы въехали под открытый шлагбаум, причём на этот раз я замыкал колонну, потому что не знал схемы парка. Ехали мы довольно долго, и пересекли по пути две речки, за мостом через самую большую из которых головная машина свернула вправо на лесную дорожку и практически тут же запарковалась на полянке перед двумя крошечными домиками из оцилиндрованного бруса.
На площадке уже стояла чья-то машина с подмосковными номерами, а у горящего костра шевелились люди, и я понял, что знакомство с диким уголком осенней Северной Карелии состоялось!
Я уже хотел идти знакомиться с нашими соседями, но Юрий удержал меня, сказав, что до наступления темноты ещё есть пара часов, которые неплохо было бы потратить на заготовку дров, воды и освещение домика. А уж потом можно занести оставшиеся вещи, начать готовить ужин и вести разговоры.
Мы разделили обязанности и приступили к делу. Мне досталось ведро и лестница к звонкому ручью, который протекал к ложбине прямо за избушками. Попытавшись спуститься к воде, я обнаружил, что деревянные ступеньки буквально пропитаны дождевой водой и очень скользки. Я не стал рисковать и спустился непосредственно по склону. Как оказалось – не напрасно, потому что за водой в тот вечер пришлось ходить ещё раза два, и если бы я воспользовался лестницей, то неизвестно, какая из этих пробежек стала бы моим последним пешим упражнением.



Константин наколол дров и ловко развёл огонь в печке, наказав следить за ней и подбрасывать поленья по мере необходимости, а Юрий развесил по избушке фонари и расставил свечи, после чего приступил к приготовлению ужина на переносной газовой плитке.
Совсем скоро в нашей избушке стало тепло и уютно, закипел чайник, мы разбавили кипятком порошковое катофельное пюре, добавили тушёнки и сели ужинать.
Тут я решил, что настала пора сюрпризов, и извлёк из сумки «Онежскую» колбасу и бутылку «Карелии», на словах передав привет из Петрозаводска. Сюрприз действительно получился, но только для меня, поскольку ребята сначала дружно рассмеялись, а потом объяснили, что и колбаса, и настойка сделаны отнюдь не в Карелии, а в Москве, и что на эту удочку попадаются многие лопоухие граждане. Колбасу, тем не менее, признали аварийно-годной для употребления и съели, а вот настойку пришлось сжечь, потому что она не годилась в пищу ни людям, ни животным. По крайней мере, тем, у кого есть голова, и кто знаком с понятием «головная боль».
В тот вечер мы запивали ужин горячим чаем, и, уставшие с дороги, довольно быстро улеглись спать.
Проснулся я от жуткого холода. В углу безмятежно посапывал Константин, укрытый тёплым домашним одеялом, а над моей головой храпел Юрий, зарывшийся в шкуры диких животных. Печка, лишённая присмотра, погасла, и в кашинской маечке мне было совсем неуютно бороться с ночными температурами. Я зажёг фонарь и попытался разжечь печку. Безуспешно! Дрова никак не хотели гореть, даже смоченные специальной керосиновой жидкостью. Моя возня у печки разбудила Костю, который пробормотал что-то вроде «осина – не горит без керосина» и принял участие в борьбе за огонь. Каким-то чудом удалось подпалить дрова и наладить работу печки, но спать после этого я уже не ложился, следя за температурой и добавляя дров.
Под утро я выбежал за домик по сигналу организма – и тут же встретил нашего соседа, поднимавшегося от ручья с ведром воды. Мы поздоровались, и я снова почувствовал себя аборигеном необитаемых мест, где на сотню километров не встретишь ни одной человеческой души.



Как выяснилось позднее, нашими соседями оказалась чудесная семья из Подмосковья, отважно приехавшая в Паанаярви по указаниям GPS через Череповец. К сожалению, пребывание в парке напрочь заставило их забыть календарь, и лишь от нас они смогли узнать, какое сегодня число. Оказалось, что уезжать им надо было ещё накануне – но в связи с тем, что преодоление грейдеров лишало их возможности засветло доехать до приличной гостиницы, они решили задержаться ещё на сутки.
Обо всём этом рассказал мне Константин, когда мы с ним отправились налаживать баню.
Нужно было натаскать воды и наколоть достаточно дров, чтобы не заботиться об этом в течение последующих дней.
Улучив минутку, я побегал по прилегающей территории с фотоаппаратом, потому что даже вокруг домиков высмотрел несколько красивых кадров.



Лесной страж



Луна и сосны



Рогатые деревья





И на камнях растут грибы



После дождя

Тем временем, Юрий безуспешно боролся с мангалом: как только разгорались дрова, начинался дождик и гасил пламя. Как только дождик прекращался, мангал оживлялся по новой, но через двадцать минут очередная набежавшая тучка заливала угли шалым ливнем. Примерно так же велось и приготовление мяса. Однако в итоге шашлык был сделан, и мы сумели плотно пообедать.
Предбанные часы посвятили разведке местности в сторону северной границы парка.
Здесь мы увидели цепочку лосиных следов, странное образование на верхушке ели, заросшие брусникой пни и грибы – огромное количество грибов, некоторые из которых оказались настоящими исполинами.






















Под вечер предприняли баню, дождавшись времени, когда лучи заходящего солнца попадали точно в мутное окошечко парной.
Так прошёл первый день в Паанаярви, а на следующие сутки, когда дожди, наконец, унялись, мы начали выполнять намеченную программу пребывания в парке.









К содержанию