Yuricon




3. Легенды озера Сейдъявр

Самое сложное утром – это заставить себя проснуться.
Особенно если утро свежее и прохладное, а под оленьей шкурой тепло и уютно. Но сон, замечательный, здоровый сон мой отчего-то таял, а я никак не мог установить причину этого и сердился, ворочаясь, и, покрутившись в таком неудобным состоянии минут пятнадцать, вдруг понял, что сон прогоняют звуки. Что-то булькало внутри куваксы, размеренно, громко, монотонно, и оно пугало сон, истончавшийся, чтобы стать невидимым и укрыться от этого шума в недоступном месте, где днём обитают все сны.



И когда пелена, отделявшая моё сознание от действительности, стала практически невесомой, я с удивлением обнаружил, что булькающие звуки на самом деле издаёт Константин, ведущий плавную беседу непонятно с кем. Почти проснувшись, я попытался сложить в памяти мозаику вчерашнего вечера и, сопоставив кое-какие факты, с тревогой предположил худшее («Ой, влетит ей от папаши…»). Однако, разлепив, наконец, глаза, увидел, что действительность может оказаться гораздо беспощаднее вымысла. Константин разговаривал с пространством: никого более в куваксе не было.
«А тоборки, Юра, я доклеил, - расшифровал я, когда обрёл способность складывать звуки в слова, - Встал пораньше и доделал. И, кстати, вовремя: похоже, погода нас сегодня не побалует».
- Доброе утро, Костя, - зевнул я. – Надеюсь, вчера всё закончилось пристойно?..
Константин устремил в мою сторону удивлённый и одновременно укоризненный взгляд.



- Я думал – ты уже давно проснулся, - сказал мой попутчик. – Я с тобой уже почти что час разговариваю… Хм-м… Вчера? Да, всё очень мирно закончилось, попили чаю и легли спать.
- А Рана-ниййта куда делась?
- Ушла. За ней прилетела какая-то птичка, почирикала, и они вместе ушли. А ты разве не помнишь? Странно, ты ещё эту птичку по имени называл, когда приглашал чай пить…
- Чудзай, - хмуро ответил я, подымаясь со шкур и ища глазами бутыль минеральной. – Любимая папашина птичка. Папаши Раны-ниййта, естественно. Блин, очень надеюсь, что «Песнь Победы» лилась в умеренных количествах… ибо особого желания испытывать нудовольствие верховного божества по поводу поведения единственной дочки сегодня как-то нет. Да где ж этот «Нарзан», в конце концов?
- «Нарзан» мы вчера весь выпили, - ответил Костя. – Ты из него чай кипятил.



- Отлично, - помолчав, сказал я и стал натягивать сапоги. – Значит, перед утренним кофе придётся проделать производственную гимнастику – бег трусцой. А заодно…Что сэр предпочитает на завтрак – сыр, колбасу или, может быть овсянку с трюфелями?..
В магазин я героически пошёл в одиночку, несмотря на предложение Кости составить компанию. Возле торговой точки было весьма оживлённо – видимо, вчерашний вечер проходил искромётно не только у нас. Стоя в очереди, я познакомился с тремя учёными норвежцами весьма неопрятного вида. От них несло дивной смесью запахов - перегаром, сырыми шкурами, рыбой и дешёвым лодочным бензином, а в бородах потомков гордых ярлов запуталась оленья ость. Кроме того, на лице одного из них имелся чёткий отпечаток металлической канистры, по-видимому, служившей ему подушкой в минувшую ночь. Бедняги поведали, что приехали осваивать грант - собирать легенды озера Сейдъявр, но за три месяца не сумели записать ни одной, а деньги уже кончаются, да и печень не железная. Я утешил их и рассказал столько легенд, что у них исчерпались все моторчики в диктофонах и яд в чернильницах, и в итоге вместо пива они накупили в магазине цветов, и долго благодарили на крыльце за спасение их жизни от крутого ловозёрского быта, и приглашали в Норвегию осваивать другие гранты, выделяемые на поиск энтографических сенсаций. Один из учёных настаивал на немедленном распитии за дружбу – причём утверждал, что в случае моего отказа он этого так не оставит и дойдёт до короля, но товарищам всё же удалось его увести.



Размышляя о тяжёлом труде учёных-этнографов, я принёс продукты в куваксу, и мы с Костей занялись завтраком.
День предстоял необычный – и непростой.

4. Сеййт

На моржей ходят с вилами.
Нужный инструмент мы приобрели загодя, здесь же, в Ловозере - замечательные орловские вилы, угрюмые и однозначные, как милицейский протокол. Юркие ижемцы, найденные в ближайших кустах, подсказали, где можно выдернуть из забора хорошие черенки, и даже сбегали за образцом.
В общем, вилы получились замечательные – даже несмотря на то, что черенки из карликовой берёзы извивались и закручивались, словно заснувшие на дереве змеи, из-под которых незаметно выдернули ветку.



Проблема оказалась в другом. Выйдя на берег озера, мы долго бродили по зарослям в надежде встретить хотя бы одного моржа или любые доказательства присутствия означенных млекопитающих в данной местности. Но всё было тщетно.
Неприхотливый Константин за время наших блужданий умудрился набить полную флешку гагары и прочей водоплавающей мелочи. А я всё ждал крупного зверя, полагаясь на удачу, но с каждой минутой всё менее уверовав в таковую. И даже когда, наконец, за очередными зарослями раздался шумный плеск (который мог означать перемещения какой-то крупной туши с бивнями размером с руку), азарт не возвратился ко мне в той мере, в какой, по идее, должен был взыграть – я просто подтянул болотники, флегматично обогнул мысок… и чуть не уронил от неожиданности свои вилы в воду.



Вы когда-нибудь видели моржа с оленьими рогами? Я – нет, и потому существо, которое преспокойно возлежало на отмели за мысом, мягко говоря, показалось мне удивительным.
А уж когда оно открыло пасть (с бивнями – как и положено. Но каждый из них был украшен сложным резным орнаментом и какими-то символами) и заговорило связной речью, то я не нашёл ничего лучшего, как опереться на вилы, чтобы не упасть.
- Приветствую того, с кем будет говорить Сеййт, - молвило странное животное. – Чадзьеннт, Хозяйка Вод, послала меня для того, чтобы помочь добраться до Священного Озера. Готов ли ты совершить это путешествие?



- Приветствую тебя.. эээ…, - решив быть учтивым в той же манере, я, к сожалению, не знал, с кем конкретно разговариваю: пантеон лопарей весьма богат.
- Во владениях Сеййта меня называют Соайво, - подсказал зверь (или уже не зверь?). – Ты можешь называть меня так же.
- Приветствую тебя, Соайво! – подражая церемониальному стилю общения высших существ, поздоровался я. А потом зачем-то решил блеснуть эрудицией – И да пребудет с тобою Равновесие.
Если моржи могут менять выражение морды, то Соайво сейчас нахмурился.



- Во владениях Сеййта не говорят о Равновесии, человек-с-Большой-Дороги. Здесь источник и средоточие всей Изначальной Силы, которой нет нужды уравновешивать себя. Великий баланс возникает лишь за пределами Священных Вод, когда Сила растекается по миру и испытывает возмущения, и направляет сама. Впрочем, ты не мог знать об этом, и потому сочтём твою невежественную речь неудачной шуткой – точно так же не стОит укорять неумелое дитя, из первых инстинктов потянувшееся к отцовскому охотничьему ножу и порезавшее палец. Но – предостерегаю – не вздумай упоминать Равновесие, когда будешь стоять перед Сеййтом – и если он позволит тебе говорить.



- Я понял. Извини, Соайво – я действительно не знал того, о чём ты рассказал мне.
(Ох, Рана-ниййта, оказывается, девичья память – удел не одних дочерей человеческих! Если ещё раз увижу тебя, то непременно припомню пробел во «вводной лекции»!)
- Твои слова услышаны. Неведение не зазорно, но лишь тогда, когда стремишься познать. Зови же своего спутника, и тронемся в путь!
Я ушлёпал в болотниках за мыс кликать Константина, а когда мы вернулись уже вдвоём, то отмель была пуста. Впрочем, не совсем: Соайво исчез, а вместо него на волнах покачивалась обшарпанная Казанка с тридцатисильной «Ямахой» на транце.



Мы влезли в лодку, совершенно не представляя, что делать дальше. Но тут в голове у меня зазвучал знакомый голос Соайво:
«Я отвезу вас, как и велела мне Хозяйка Вод… Только мотор запусти»
Я повернул ключ и завёл мотор. Лодка сманеврировала от берега, развернулась и вышла в озеро.
Наверное, с берега было интересно наблюдать за нашим перемещением – два человека, разместившиеся на расстеленной в кормовой части шкуре, летели на самоходной «Казанке» в широкий проход, где на гребнях волн навстречу ей неслись барашки пены.
На всякий случай (чтобы не вызывать у возможных наблюдателей ненужного любопытства) я решил переместиться к штурвалу и имитировать процесс судовождения.



Но лодка-Соайво тут же отозвалась в голове:
«Крутить ничего не надо. Если что - вода плюс три, а просить Хозяйку о спасении ваших организмов нужно не менее получаса…»
Мои руки замерли в паре сантимеров от штурвального колеса.
Сколько продолжалось наше путешествие – сказать трудно. Но когда лодка, наконец, сбавила обороты и ткнулась в прибрежный песок, мы выпрямились в полный рост с немалым удовольствием.
После того, как «Казанка» была вытащена и причалена за камни, голос Соайво раздался в голове снова:
«Идите по тропе. Вас встретят»
Более никаких указаний не поступило.



Тропа была единственной – и неплохо нахоженной. Очевидно, несмотря на высшую сакральность, владения Сеййта всё же обрели популярность у путешественников.
Впрочем, найдётся ли теперь такое место, о достоинствах которого не растрезвонил бы интернет? Опыт последних лет предлагал ответить на этот вопрос отрицательно.



Мои мысли прервало появление на сцене нового действующего лица: прямо на тропинке стояло карикатурное подобие армрестлера, выполненное из обколотых каменных фрагментов. И росту в этом культуристе было метров пять, не менее.
(Ага. Здесь тебя не подвела девичья память, прекрасная Рана-ниййта: «Страж границы и Хозяин Камня Кеддъкеллей выйдет к вам, но его грозный облик и неистовое могущество не будут направлены против. Воля Сеййта объявлена: он будет говорить. Никто не может ослушаться его»)
- Приветствуем тебя, Повелитель Камней! – выкрикнул я, полагая, что верхний булыжник соответствует голове избранного божеством антропоморфного облика.



Каменные жернова, служившие ртом Кеддъкеллею, пришли в движение и проскрежетали, роняя диабазовую крошку:
- Приветствую того, с кем будет говорить Сеййт. Что принёс ты на алтарь Владыки?
(«Ты отдашь ему смирение мудрого»)
- Я принёс ему свою покорность.
Каменная лапа протянулась, и я высыпал на неё содержимое мешочка, выданного богиней-дочерью.
- Достойная жертва! – прогрохотал Кеддъкеллей, смещаясь с тропы и подминая задом пару еловых стволов. – Ступи же на Священный Камень и пройди в чертог Силы, ибо далее не властны закрыть тебе дорогу ни я, ни кто-либо из Слуг её.



Мы прошли по каменной плите, странным образом вросшей в тропу, и лес расступился, открыв берег Священного Озера.
- Ну и? – спросил Константин, благодаря лёгкому мороку, наведённому Соайво, не прочувствовавший всех нюансов общения с лопарскими божествами.
- Не знаю, - я пожал плечами. – Вот Озеро. Вон горы. Болото. Лес. Там – (я указал пальцем вверх) - небо. Больше ничего не вижу. И не слышу.
- Ну тогда я, пожалуй, пройдусь вдоль берега, - неожиданно решил Костя, указывая на заболоченный кусок прибрежной тундры. – Поближе к горам.
- Хорошо, - согласился я.



Константин убрёл в болото, а я спустился к воде, заметив огромный перевёрнутый котёл, в котором, со слов Раны-ниййты, мрачный колдун Сэйвэ-олма варит излишне любопытных туристов. Сейчас, очевидно, зловещая посуда была вымыта и сохла в ожидании акта очередного применения.
«Да уж, не август месяц, - подумал я.- Терпи теперь до следующего года на сухпайке»
- Экая ты языкастая, пища! – вдруг услышал я за спиной скрипучий голос и, мгновенно обернувшись, успел отпрыгнуть от костлявой клешни, протянувшейся в мою сторону.



Аларм! Про бодрствующего Сэйвэ-олма меня никто не предупреждал! И какое, собственно, у него право на того, с кем собрался говорить Сеййт?!
- Обычное право сильного, - свободно читая мои мысли, проскрипел плотоядный бог-колдун, оттесняя меня от тропы наверх. – Точно такое же, каким ты распоряжаешься судьбой комара, залетевшего в куваксу!
- В отличие от комара или твоих любимых туристов, он здесь не за тем, чтобы удовлетворять инстинкты, - раздался очень низкий и очень властный голос, и Сэйвэ-олма мгновенно съёжился, отдёрнув хищную длань. – Уходи, колдун. Не испытывай терпение Силы.



- Никто не может ослушаться тебя, Повелитель, - подобострастно пробормотал Сэйвэ-олма, исчезая в высокой траве, и по мере его удаления в небытие, слова становились всё тише. – Мы твои верные слуги, и я один из них. Один из них!.. Твой слуга, Повелитель!..
Я перевёл дух и почему-то вспомнил: «Большая рыба ест маленькую рыбу, а маленькая рыба питается дерьмом большой рыбы» - это точно слова Раны-ниййты… Только между второй и третьей или между третьей и четвёртой «Песнью Победы»?.. А впрочем, какая разница…



Воздух стал плотным, буквально жидким и надавил на плечи немалым грузом.
Обернувшись к воде, я оказался будто подхвачен невидимой рукой великана, поднёсшего меня поближе к глазам для удобства рассматривания… ибо тёмно-изумрудная поверхность озера вдруг переместилась вниз, а горы противоположного берега нависли над самой головой, и в их изрезанных склонах то проступали, то расплывались какие-то образы и символы: человеческое лицо, маска зверя, перечёркнутый круг, треугольник, волна…



Тот же низкий, всепроникающий голос, который я услышал на берегу и который прогнал Сэйвэ-олма, смешался с воздухом – нет, похоже он и был тем самым воздухом, в котором я висел между водой, скалами и небом! – и произнёс:
- Приветствую тебя, пришедший за словом. Я буду говорить с тобой.
Я попытался ответить, но обнаружил, что могу лишь открывать и закрывать рот – окружающая среда распространяла только голос Сеййта, из которого, собственно, и состояла.
(«Не пытайся говорить с ним. Впрочем, ты и не сможешь, пока он сам не захочет слушать тебя»)



- Век за веком, эпоху за эпохой Сила копит знание и облекает его в слово. Сколько знания удалось накопить ей? Безмерно. Сколько слов хранит это знание? Бессчетно. Может ли человек постичь его? Не может. Дано ли это богу? Отчасти. Кто способен узнать всё? Сама Сила. Нужно ли стремиться к познанию Силы? Безусловно. Что есть Сила? Хранитель Жизни. Что есть Жизнь? Изначальный Порядок. Что есть Изначальный Порядок? Законы и правила. Главный закон – закон Равновесия. Его цель – удержать Изначальный Порядок. Не уравнять тёмное и белое – как полагают многие и ошибаются. Но сохранить и то, и другое от падения в пропасть безрассудства. Что может следить за Вечностью? Сама Вечность. Кто хранит Вечность? Камни. Хочешь услышать истину времён – спроси у камня. Кто знает, настал ли час? Время. Кто может бежать в ногу со временем? Вода. Хочешь узнать время истины – спроси у воды. Кто знает место? Небо. Кто способен облететь небо? Ветер. Хочешь узнать место истины – спроси у ветра. И ещё есть Северные Огни – те, что дают кров и тепло, надежду и радость, даже в самые темные ночи. У них спроси о том, о чём не споёт куэмдес, но расскажет человеческое сердце.
А сейчас мы обменяемся: я заберу часть тебя, и отдам часть себя. Это будет справедливо.



На секунду я почувствовал, что воздух-пространство-голос плотным потоком прошёл через меня как через решётку, однако более ничего не изменилось.

- А теперь спрашивай, - произнёс голос, и ко мне вернулась способность говорить. Но вопрос был единственным:
- Ты и есть Сила?
- Нет. Я Сеййт - я образ Силы, созданный ею для того, чтобы общаться с людьми, как с богами, а с богами, как с людьми.



Горный склон отдалился, изумрудная вода расстелилась у ног, воздух обрел прежнюю консистенцию, а я оказался на берегу и, не удержавшись на скользких камнях, с размаху сел на заботливо оказавшийся в нужном месте котёл Сэйвэ-олма.





(Продолжение следует)