Илья


Небольшой отчет о моих командировках в Читинскую область

Чита - пос. Вершино-Дарасунский (Тунгокоченский район)- пос.Широкая (Газимуро-Заводской район)- город Балей -Чита

Так как у нас на сайте www. autotravel.org.ru часто жалуются на отсутствие информации о городах, расположенных дальше Центральной России, я решил написать небольшой отчет о Забайкалье. На самом деле, даже моя последняя поездка, 16-27 июня 2006года, вполне может называться автопутешествием, так как общий километрах, в этот раз, намотанный мной по Читинской области, составил порядка 960км, не считая местных разъездов. За время всех моих командировок в Читинскую область, я думаю, я наездил по ней более 20 000 км. Единственное отличие, от автомобильных путешествий - за рулем всегда были местные водители, мне же досталось осматривать пейзажи, пить пиво и дремать. Ну и самое главное, конечно, что не было со мной моих любимых спутниц – Зайки и Козы.

Первое время, в 2003году, когда я только начинал работать, мне фактически ежемесячно приходилось ездить на Дарасунский рудник, к 25 числу каждого месяца. Мой график работы представлял тогда примерно такой расклад: 20 дней в Москве и 10 дней в Дарасуне. Самое страшное и неприятное в таком графике это, конечно, постоянная смена часовых поясов: «плюс» 6 и «минус» 6. Время в Читинской области отличается от Московского времени на 6 часов.

Интересные метаморфозы, связанные со сменой времени, начинаются (и заканчивается) с самолета. Время в полете обычно составляет тоже порядка 6 часов, иногда чуть больше, иногда чуть меньше. Обычно прямой самолет вылетает из Москвы в районе 20-00 часов по Московскому времени. Т.е. в Чите он садится часа в 2-00 ночи по Москве, самое время спать, но… в Чите это уже 8-00 утра. А значит - пора идти на работу, ночи как бы и не было… При возвращении домой в Москву, ситуация повторяется в точности: обычно самолет вылетает из Читы в районе 12-ти часов дня, и во столько же (!), но уже по Московскому времени – приземляется в Москве. Т.е. всех 6 часов полета как бы и не было… Руководство считает, что тебе «кровь из носа» в день прилета надо появиться на работе. Именно «появиться», а иначе это и не назовешь. Ведь пока получишь багаж, доберешься до офиса, проходит еще минимум 2 часа, а в Чите – в это время уже часов восемь, девятый вечера. Таким образом – перелет Москва-Чита и Чита-Москва добавляет как минимум 12 часов «рабочего» времени, если состояние после 6-ти часового перелета можно назвать «рабочим»…

В самолете подремать удается от силы часа 1,5-2. Вначале медленно проходит возбуждение предвзлетной суеты аэропорта, организм адаптируется к вибрации и шуму самолета, затем начинается «развлекательная» программа – напитки, ужин, сувениры и т.д.

Раньше в Читу летала авиакомпания «ЧитаАвиа», летала она на стареньких Ту-154м. Но при этом в нашей фирме нам положен был «бизнес-класс» и летать было более, менее комфортно. Все-таки в «бизнесе» было прилично места, чтобы хоть как-то вытянуть ноги, а сиденья значительно шире и между ними приличное расстояние. Потом «ЧитуАвиа» «съела» авиакомпания «ВИМАвиа». Эта современная частная авиакомпания сделала свою ставку на Боинги. В результате в Читу стали летать Боинги-575 (кажется), причем как такого «бизнес» салона в этих самолетах, просто, нет. Пассажиров с билетами «бизнес» сажают в общем «вагоне» на первые ряды – по двое (а иногда и по одному) на три места. Но сиденья в Боинге настолько неудобные и узкие, что даже при поднятых вверх подлокотниках, подлокотники все равно упираются в бока сидящему пассажиру. Единственное, если ты оказывался один на трех сиденьях, был шанс прилечь на один бок на все три сиденья: таким образом, можно было вздремнуть.

Ну а вскоре в нашей фирме посчитали, что летать всем подряд в «бизнесе» несколько накладно. И стали мы все летать «экономом», что сделало полет еще менее удобным…

Есть еще несколько более «щадящих» способов добраться до Читы. Так как я использовал их все в свое время, опишу их коротко. Чаще всего к этим способам прибегают, когда надо лететь, а билетов до Читы нет.

Первый способ – через Улан-Удэ. До Улан-Удэ летали большие самолеты, даже, по-моему «Аэрофлот». В Улан-Удэ точно также прилетаешь утром, даже несколько раньше –часов в пять или шесть утра по местному времени. Дальше основная задача быстро получить багаж (когда мы летали «бизнесом», то часто просто не сдавали его, так как в «бизнес» салоне есть достаточно места и для багажа) и на такси переехать до железнодорожного вокзала. Улан-Удэ помню смутно, помню только, что вез нас забавный бурят на Оке и все время что-то говорил. Сам город в дреме я не запомнил. В Улан-Удэ на вокзале надо купить билет на поезд до Читы, так как заранее забронировать и купить билет в Москве почему-то не получалось. Поездов несколько, все они в основном идут дальше Читы – до Владивостока, Хабаровска и Китая, все они в основном фирменные, удобные и чистые, и всегда можно купить билет, особенно в СВ. Остается немного: только дождаться своего поезда, свалиться на мягкую, удобную полку и спать, прекрасно вытянув ноги, сколько влезет. Потом дойти до вагона-ресторана, пообедать и глядеть в окно или снова спать. Опять же в Читу поезд прибывает вечером, все уже отработали, и можно, устроившись в гостинице, идти гулять по городу.

Второй способ – через Иркутск. Здесь получается два самолета, зато на обратном пути есть шанс увидеть Байкал. Я этим шансом в свое время воспользовался – и до сих пор рад этому, считаю, что правильно сделал. Этим способом можно было воспользоваться, убедив руководство, что тебе необходимо встретиться в Иркутске с проектировщиком (один из Иркутских институтов был нашим генеральным проектировщиком) или опять же если очень надо лететь, а прямых билетов – нет. В Иркутске приземляешься также в 5 часов утра, а из Иркутска в Читу местный авиаперевозчик на АН летит часа в три, четыре дня. Вполне реально доехать до гостиницы (в центре города отель «Ангара») и поспать часа 3-4, а потом еще погулять по Иркутску (ну или заехать все-таки в проектный институт, если реально это требуется). На обратном пути времени еще больше, т.е. из Читы ты прилетаешь в Иркутск, где-то, в час дня. А самолет на Москву на следующий день – утром. Реально взять такси и съездить на Байкал, побыть там несколько часов и вечером или ночью вернуться в Иркутск. Можно даже заночевать на Байкале или по дороге к Иркутску от него, как я в свое время и сделал. Но это несколько «стремно», так как есть шанс что таксист «забудет» про тебя и не приедет за тобой рано утром, и можно опоздать на самолет.

Про Байкал сейчас вспоминать не буду. Те два с половиной часа, что я провел на Байкале, запомнились мне самой значимостью того, что я сделал это: вижу и пью эту прозрачную воду, и поражаюсь отражению неба и скал в ней. Вдыхаю аромат лиственниц и сосен. Помню и запах дымка над свеже-копченным омульком, которым я, конечно, себя побаловал в Листвянке. Конечно, чтобы проникнуться этим Святым местом – надо пожить там хотя бы неделю, а еще лучше походить по озеру, чтобы почувствовать, что оно реально большое, Великое. В ту мою поездку времени было мало. Если бы я знал, что на следующий день самолет вместо 6 утра улетит из Иркутска только в 6 вечера я конечно остался бы ночевать на Байкале. Помню, что больше всего мне хотелось, когда я пешком гулял по берегу озера в ту поездку, чтобы рядом со мной оказалась вдруг моя Зайка, мне не хватало ее. Я очень надеюсь, что как-нибудь мы выберемся на Байкал вместе и побудем на нем подольше.

Поездом от Читы до Москвы – 5 суток. Я смутно представляю себе такую поездку, хотя местные ездят. При мне одному из местных пенсионеров, ветерану труда, заслуженному работнику Дарасунского рудника, продолжавшему работать у нас на руднике – один раз в жизни (!) - дали бесплатную путевку в санаторий, куда-то в Подмосковье, чтобы подлечиться (!). Причем денег на билет на самолет ему не дали, ему был «положен» только билет на поезд. Дед был рад, много спрашивал меня про Подмосковье, какая там погода, не знаю ли я именно этот санаторий и как там отдыхать. А на мое предложение пойти вместе к руководству рудника и попросить денег на самолет, ответил, что не пойдет, и прекрасно доедет на поезде…

Возвращаюсь к Чите и Читинской области и к моим командировкам. Командировок по Читинской области было у меня много, но все они, естественно, были привязаны к нашим предприятиям в Читинской области. Ездил я не как турист и не туда, куда хотелось бы, а работать и в одни и те же места. По этому, безусловно, не могу сказать, что видел и десятой части Читинской области.

Область очень большая и в отличие от областей Центральной России – можно ехать целый день на автомобиле от Читы и до границы области и не доехать. До сих пор мне сложно четко сообразить, без карты под рукой, как расположены относительно Читы и друг друга наши предприятия. Их у нас в настоящее время – три: Дарасунский рудник в пос.Вершино-Дарасунский, Тунгокоченского района; Ново-Широкинский рудник в пос.Широкая, Газимуро-Заводского района и Тасеевское месторождение в городе Балей. Чтобы сориентироваться по километражу: самый дальний от Читы – Ново-Широкинский рудник и Газимуро-Заводской район, до него примерно 560км. До Дарасунского рудника – порядка 360км, а от Дарасунского рудника до Балея – 180км.

Дорога из Читы на все наши предприятия вначале одна и проходит она по трассе Чита-Хабаровск. Это фактически единственная магистраль государственного значения, строящееся сейчас в России. К сожалению, денег на строительство все равно не хватает. Каждый год вводится очередной ее кусок, в 2005году даже Путин прилетал на открытие какого-то участка. Насколько я понимаю говорить о нормальном сквозном проезде пока рано. От Читы асфальт обрывается где-то примерно через 130-150км. Дальше идет пыльная щебенка, правда изрядно наезженная. Местами, по населенным пунктам и над мостами на ней проявляются куски асфальта. От трассы мы сворачиваем на Дарасунский рудник налево и еще 80км. На Ново-Широкинский рудник и в Балей, от трассы направо, по направлению к Нерчинску. В районе Нерчинска и в Нерчинском районе также, в основном, наблюдается асфальт, а дальше дороги все хуже и хуже.

Окружающая дорогу природа разная, в зависимости от времени года. Первые командировки были у меня в Дарасунский рудник летом. В основном заросшие березками сопки, выжженная солнцем трава, местами на большом протяжении проезжаешь также выгоревшие остатки леса. Реже встречается лиственница и другие деревья. Только проезжая реки и ручьи можно увидеть более густую растительность, даже хвойные деревья. Местность очень неровная, лугов и полей мало, опять же в основном вдоль рек и ручьев. Это действительно не горы, а сопки, но расположены они абсолютно хаотично, под разными углами друг другу. Некоторые из них имеют достаточно причудливую форму, но в основном они покаты и бесформенны.

В последнюю командировку я, наконец-то, выбрался в Читинский областной краеведческий музей, до этого он почему-то или был закрыт, или у меня не было сил и времени зайти в него. Про музей и что я в нем посмотрел, я расскажу чуть ниже. Пока я начал к тому, что в Читинской области есть и настоящие горы – заснеженные вершины северных хребтов Кодара и Удокана. Самый высокий пик 3000 м на уровнем моря, называется БАМ. На вершинах этих гор круглый год лежит снег. Есть в Забайкалье удивительное место – Чарская межгорная котловина. Сейчас там заповедник. Наверху – ледники, а внизу – настоящая пустыня.

В одном из первых залов музея есть объемная модель рельефа Читинской области, на которой четко видно – рельеф области – это холмы и небольшие горы, процентов на восемьдесят, если не больше. В Читинской области несколько больших рек – на границе с Китаем – Аргунь и Амур; рядом с Читой – Ингода; ближе к Нерчинску – Шилка. Много маленьких рек и ручьев. На северо-запад от Читы раскинулась цепочка живописных озер, главное и самое крупное из которых – озеро Арахлей – излюбленное место отдыха Читинцев. В цепочку озер также входят озера: Иргень, Шакшинское и Иван-Озеро. Возят отдыхать на озера и гостей Забайкалья. Мне тоже однажды удалось провести выходные дни на Арахлее.

До Арахлея из Читы примерно 80км. В самой Чите купаться, к сожалению, негде. В Чите есть озеро Кено, но в свое время на берегу его построили городскую ТЭЦ. В результате озеро фактически загублено, купаться в нем запрещено. Реки Ингода и впадающая в нее на территории города река Чита – крайне грязные и мелкие. В них также не купаются.

По дороге на Арахлей продают вкусную рыбку, почти в каждой деревеньке. Озеро большое, местами не видно другого берега. Слева и справа – высокие горы, заросшие деревьями. Я был, по-моему, в августе, вода была теплая, но возле берега было много прибитых волной водорослей. Говорят, все зависит от течений, можно встать утром – и берег чистый, а иногда наносит водоросли и тину. Вдоль побережья устроены турбазы, пансионаты и гостиницы. Можно купить шашлык или сделать самому, в турбазе, где мы останавливались, все для этого было. В общем, очень даже приятное, для отдыха, место.



Когда едешь по дороге, реально видно насколько мала плотность населения. Причем я проезжал в основном благополучные и населенные районы области. Есть места значительно более глухие. Но и там, где мне довелось проезжать, населенных пунктов вдоль дороги мало, в основном это деревеньки в 4-5 домов, реже больше, с темными от времени домами. Редко можно увидеть целую сельскохозяйственную ферму, обычно это отдельные полуразрушенные строения, загоны, в которых кое-как теплица жизнь. Полей, засаженных чем-нибудь кроме кормовой травы для скота я, почему-то, не помню. Возможно, их больше в других районах.

Автозаправочные станции, в основном, только на трассе, ну и в районных центрах – таких как Газимуро-Заводской, Шелопугино и т.д. Также в районных центрах и в некоторых деревнях, которые чуть больше, можно встретить магазин, а по трассе – кафе. Забавно, но местные называют кафе около трассы – «Заезжки». Еще в Чите и на трассе встречаются кафе, которые называются «Позные». Позы – это национальные бурятские пельмени, они значительно больше, чем наши русские пельмени по размеру и готовятся на пару, а не варятся в воде. По форме напоминают «мешочек» или кулечек из теста, внутри которого мясо. «Мешочек» сверху приоткрыт. Позы должны готовиться из «дикого» мяса, но на самом деле чаще всего в «Позных» их делают просто из говядины. В принципе, если позы приготовлены нормально и свежие, блюдо очень даже съедобное, особенно под водочку.

Много проезжаешь мест испорченных человеком: разрытые и брошенные карьеры различных материалов; плотины, дамбы и отвалы вдоль бедных речушек, где работали старательские артели. В крупных поселках, где были предприятия, подобно нашего Вершино-Дарасунского, очень много брошенных цехов, скелеты каких-то промышленных зданий, корпусов, стволов шахт и т.д. Заброшенные «хвостохранилища», шламохранилища, различного вида отбросы и отходы деятельности не действующих и действующих предприятий цветной металлургии, зарастающие травой. Брошенные карьеры – сухие и залитые водой. Все это ядовитое, отравляющее почву цианом, хлором, металлами, мышьяком и еще бог знает чем.

Люди живут тяжело. Работы нет – предприятия в основном развалились. На некоторых предприятиях, которые еще кое-как существуют, заработную плату платят минимальную. До сих пор для меня одно из самых сильных впечатлений от Читинской области – плачущие призывники, которых по состоянию здоровья не взяли в армию. Однажды мне пришлось добираться до Широкой на автобусе рудника, который отвозил в Читу призывников с нескольких районов (военкоматы есть не в каждом районе, а один на 2-3 района). В Москве, где многие платят деньги, чтобы не попасть в армию, в это сложно поверить, если бы я не видел собственными глазами. Один мальчик, помню, что его звали Семен, всю дорогу реально плакал – его не взяли в армию, так как не проходил по весу (недостаток веса). Военком пытался успокоить его, говорил, что в следующий призыв снова повезет его в Читу, что он должен постараться поправиться к следующему призыву… Мальчик этот был из какой-то деревни, помню, что ему и еще нескольким надо было ночевать в военкомате в Шелопугино, чтобы потом днем идти пешком до своих деревень. Дома, как он говорил, есть фактически нечего, его уже сняли с «довольствия» - отправив в армию, и теперь никто не ждет. Кроме него в семье еще несколько сестер и братьев, которым тоже нечего есть. «Как я смогу отъестся …». Еще несколько призывников, по разным причинам не призванных в этот раз, и возвращавшихся домой, тоже были сильно расстроены. Армия здесь рассматривается, как шанс получить какую-нибудь специальность и вырваться из деревни, а также посмотреть хоть что-то еще, где-то побывать.

Летом самая тяжелая дорога. Бывает достаточно жарко, доходит и до 40 градусов выше нуля. Особенно тяжело, если едешь в машине без кондиционера, а окна открыть нельзя, так как очень пыльно. Проблема с пылью вдоль всей трассы, где нет асфальта, и по местным дорогам. Однажды, помню, приехали мы из Широкой, и выяснилось, что багажник в Волге был закрыт не очень плотно – так пыли набралось ровно половина багажника, а на наших вещах слой ее был сантиметров 10-12, не меньше. По крайней мере, сумку с ноутбуком, лежавшую в багажнике на боку, засыпало полностью.

Самая красивая дорога – весной и осенью. Весной цветут луга, цветы всюду – от бровки дороги и выше по склонам. А на самих сопках цветет багульник. Почти по всей дороге – от Читы до рудников. Сопки приобретают малиновый оттенок, причем, кажется, что и деревья становятся немного малиновыми. Необычные по цвету, кусты багульника изумительно смотрятся на фоне изумрудной зелени лугов! Такого в Центральной России я не видел.

Осенью же все приобретает реально золотой цвет, в основном за счет лиственницы. Действительно очень нарядно! От яркого цвета даже режет глаза, если смотреть в даль, на сопки. Осенью же бывает больше зверья – все носятся через дорогу. В основном, конечно, небольшие зверьки: ласки, норки, белки, реже – лисицы. Говорят, можно увидеть горную козу, изюбря или лося, но, честно говоря, я почему-то не разу не встречал. Возможно, надо иметь востренный глаз охотника. Охота и рыбалка – по-прежнему основное развлечение и прибыльный бизнес для местного мужского населения. Наблюдал в Дарасуне толпу из охотников, съехавшись и деливших лицензии на отстрел зверя. Я подумал, что началась общая забастовка Дарасунского рудника. Если послушать водителей и просто тех, кто там живет, охотятся – все! Причем пробегают по горам десятки километров. Некоторым командированным из нашей «конторы» удавалось присоединиться к охоте. Обычно, после этого, они проклинали свое решение участвовать в этом нелегком занятии.

Часто нас, москвичей, на рудниках угощают «диким», как его здесь называют, мясом. Чаще всего – это или горная коза, или иэюбрятина. Козочка бывает очень даже приятная, особенно когда молоденькая. С изюбрятиной, дело обстоит так: изюбр – почти лось, очень большой. Я наконец-то увидел его в полной красе – в Краеведческом музее в Чите, в форме чучела. Видимо, если его убили – кормят только им, пока мясо не кончится. Особенно на Ново-Широкинском руднике изюбрятина часто – в любом виде. На обед могут дать на закуску – вяленную или копченную изюбрятину, на первое – суп из изюбрятины (его называют «бухлер», это когда мяса больше чем всего остального, т.е. в супе – огромные куски мяса и немного картошки, одна морковинка или луковинка…), на второе – жаренная или запеченная изюбрятина с картошкой. Иногда, когда есть медвежатина, кормят медвежатиной, примерно также, но это реже. Еще часто бывает кабан.

Забайкалье – сохранило места, не тронутые ни цивилизацией, ни временем. Сейчас таких мест становится все меньше. На части Читинской области, самой сложной с точки зрения освоения, созданы – Сохондинский и Даурский заповедники. В них можно попасть – там организованны специальные туристические маршруты и тропы.

Зимой, можно сказать, самая легкая дорога. Снега в Читинской области почти не бывает, вернее сказать он может вдруг пойти и посреди апреля, но также быстро исчезнуть. Но достаточно холодный воздух. Дорога замерзает и не пылит, кое-где в лужицах можно видеть лед. Ехать по такой дороге приятней, хотя трясет больше.

Интересно, что, так как снега почти не бывает, местные коровы пасутся почти круглый год. Причем, так как достаточно холодно здесь вывелась особая порода этих «Святых» животных – я ее назвал «шерстяной». Т.е. коровы значительно более лохматые, особенно их кокетливые челки, по сравнению с Подмосковными. Водитель, который меня вез, однажды так прокомментировал мое наблюдение: «у нас просто нет парикмахерских для коров, вот челки и заросли…». Коровы обычно бродят сами, где пожелают, в поисках сухих пучков травы, а домой возвращаются только на дойку и спать. Таких же «умных» коров, гуляющих, где они хотят и самостоятельно, я в детстве видел в Аджарии, Грузия. Там коровы, таким образом, ищут еду, так как сложно находить достаточно корма.

Еще интересное наблюдение про коров в Забайкалье. Часто, во время зимних поездок, наблюдал как замершие, гуляющие зимой коровы, выстраиваются в деревне вдоль изгородей, причем достаточно плотно, так как сплошных изгородей в деревнях немного. Изгородь защищает их от ветра… Иногда они обживают брошенные здания. Однажды руководством было принято решение восстановить в Дарасуне брошенное пяти этажное жилое здание. Здание стояло без окон и дверей, лестница тоже была местами сломана. Но чем выше, тем больше было комнат, в которых уцелели стекла. Корову мы нашли – на пятом (!) этаже. Она нашла самую теплую комнату. Что она там ела, как поднялась по узкой лестнице – для меня загадка…

Весной к коровам, свободно гуляющим по поселкам и таким городам, как Балей, лучше близко не подходить. В их густой шерсти много паразитов, в том числе – клещей. В Читинской области с мая по июнь всегда эпидемия энцефалита, причем нам рассказывали, что люди могли «поймать» энцефалитного клеща даже в самой Чите, на центральной улице. Кроме свободно гуляющих коров, как и везде, хватает диких собак, кошек. На Ново-Широкинском руднике во время одного из совещаний, на котором присутствовал и я, клеща поймали прямо в кабинете, на столе. Говорят, рабочие, особенно работающие в лесу, на валке леса, снимают за смену с себя до 20-30 клещей.

Единственной защитой от энцефалита остается прививка. Нам делают всем, кто ездит в командировки. Делают прививки и работающим на наших рудниках рабочим, их семьям. Местные власти пытаются защитить хотя бы детей. Самое страшное, что в случае заражения энцефалитом прививка может только сохранить жизнь, чаще всего при этом человек остается инвалидом на всю жизнь.

Где-то в июле клещи уже не опасны. До этого лишний раз выходить на открытые участки, в лес, стоять под деревьями – лучше не стоит!

Рассказывать про сами поселки, в которых наши предприятия и куда приходится ездить, думаю, нет смысла. Смотреть там особенно нечего. Не думаю, что кого-то может добровольно занести сюда, с целью путешествия.

Самая красивая природа – в районе Ново-Широкинского рудника, там фабрика стоит отдельно от жилого поселка, километрах в пяти. Вокруг очень красивые сопки, а вокруг – почти не тронутый лес. Фабрику, которая должна вырабатывать золотосодержащий концентрат, построили еще в советские времена, но так и не успели запустить. В результате не образовались, подобно Дарасуну, склады ядовитых отходов, залежи пустой породы и т.п. Это место нам еще предстоит загубить, запустив наше предприятие. И тогда на месте леса – появится огромное водохранилище, куда беспрерывно должны будут сливаться, так называемые, «хвосты», жидкие отходы золотоизвлечения. Задымят трубы котельных, а если будет, как планировалось, построен пирометаллургический завод – вырастет 120 метровая труба, для выброса в атмосферу предельных ПДК всякой гадости. Для осуществления этих грандиозных планов – я и езжу в командировки.

Дорога до Ново-Широкинского рудника мне нравится больше, чем до Дарасуна. Она проходит рядом и несколько раз пересекает крупные реки – в районе Нерчинска. В нескольких местах – дорога идет прямо по лесу, с двух сторон зажатая высокими горами. По пути есть чистые роднички – даже один более-менее благоустроенный, называется «Шоферский ключ». Обычно все там останавливаются и пьют воду.

Еще по пути есть забавное место. Деревня так и называется – «Корабль». Сразу ее и не видно. Рядом с дорогой возвышается огромная скала, действительно похожая на корабль, несколько вытянутая к «носу». Наверху нее и расположилась эта деревня, лишь тропинки поднимаются вверх, подобно узким траппам. Мне как-то пришлось проезжать там уже поздно вечером, почти ночью. Несколько домиков светились наверху скалы, а все зрелище в целом – представляло фантастическую картину.

Еще есть забавные названия. Одна деревня, тоже по пути в Широкую, так и называется - «Тайна». «- Как называется место, где ты родился? – Тайна…».

Интересное место мы проезжаем, как оказалось, когда едем в Широкую и в Болей. На подъезде к Нерчинску, но на другом берегу реки Шилка от города расположена деревня Калинино. В ней с дороги прекрасно видно белое здание православного Храма. Вообще Храмов в Читинской области встречается по дороге крайне мало. Только в самой Чите недавно завершено строительство кафедрального собора, да еще по городу 1-2 действующих православных Храмов. В деревнях церквей нет, в более-менее крупных поселках стали появляться поклонные кресты. Еще по дороге к Широкой и в Дарасун проезжаешь несколько Святых мест, где молятся буряты. Они обычно устраивают их на возвышенности. Отмечены эти места – множеством ленточек на кустах деревьев.

Про Калинино мне рассказали в Краеведческом музее. Оказывается Храм этот стоит на месте самого первого острога, построенного русскими в Забайкалье. Т.е. с этого самого места и началось освоение Забайкалья. Было это в 1653 году. Но острог (крепость) на этом месте простояла недолго, ее перенесли на другой берег реки. Там и образовался город Нерчинск. Этот самый древний русский город в Забайкалье, в нем сосредоточено много культурных и исторических памятников. А на месте самого первого острога – был заложен Храм.

К сожалению, за все мои командировки я так и не смог заехать в Нерчинск: несколько в стороне от наших дорог он расположен. Некоторые коллеги заезжали в Нерчинск и делились своими впечатлениями от посещения дворца Бутина. Даже в разрушенном состоянии дворец производит сильное впечатление. Говорят, в нем сохранилось несколько огромных венецианских зеркал, привезенных сюда из Европы. Был когда-то здесь и прекрасный регулярный парк. Коллекция первого в Забайкалье музея была начата также в Нерченске. Сейчас часть экспонатов из этого музея можно увидеть в Читинском краеведческом музее. В Нерченском дворце идет реставрация, правда идет она крайне медленно…

Зато в Храм в Калинино я однажды заезжал. Сейчас он в аварийном состоянии – две огромные трещины от крыши до фундамента. Внутри паслись коровы. Храм еще можно спасти, ведь значимость этого исторического места велика. Жаль, как всегда, поймут это, видимо, когда Храм совсем рухнет.

Дарасунский рудник расположен в Тунгокоченском районе Читинской области. Особенностью этого района является то, что он приравнен к Крайнему Северу. Таких районов в Читинской области только три. Климат там значительно отличается от той же Ново-Широкой, бывает очень холодно. Летом и осенью дуют сильные ветры. В районе распространена вечная мерзлота.

Самое сильное впечатления произвела на меня вечная мерзлота, я ее увидел в первый раз. Экскаватор разрабатывал траншею под опоры моста. Причем надо было докопаться до не промерзшего грунта, а шла вечная мерзлота. Мне предложили подойти к краю траншеи. Оттуда реально веяло вечность – настолько холодный был поток воздуха. Лед был ярко-ярко голубой, не такой как бывает на реках. Чувствовалась мощь льда – экскаватор все глубже заглублялся, вгрызаясь в голубой монолит, но дна не было. Поражала однородность и плотность льда, такое впечатление, что это не замерзшая вода, с пузырьками и порами, как мы привыкли видеть, а плотный однородный пластик. Чем глубже копал экскаватор, тем меньше встречались во льду какие-либо включения. Казалось, конца мерзлоте не будет…

Ну и запомнился мне мой спуск в шахту, тоже в Дарасунском руднике. Я «застрял» там на выходные и начальник шахты Восточная предложил мне спуститься вниз. Несмотря на выходной день, работы в шахте продолжались, работают люди посменно. Шахта Восточная в свое время была затоплена, сейчас ведутся работы по откачке воды. На одном из уровней монтировалась новая насосная установка – к ней нам и надо было спуститься. Этот уровень был на глубине или как здесь говорят на горизонте 650метров. Ржавая клеть с жутковатым скрежетом остановилась перед нами. Начался спуск. Этажи – штольни, пробиты через каждые 50 метров. В основном ствол шахты закреплен лиственницей, она от времени и от воды становится как камень, только набирает прочность. Клеть плюхнулась в воду, мы, выше, чем по колено, оказались в воде. Ниже есть еще горизонты, но они пока затоплены. Кругом все ржавое, старое, доисторические пульты и шахтный телефон. Везде льется или капает вода. Дышать реально сложно, не сказать, чтобы воздуха нет, но он очень влажный и разряженный.

Мы прошли метров пятьсот по путям, когда мне напомнили, что провод под током. Я то решил, что все здесь настолько ржавое и старое, что наверняка не используется. Несколько раз, я чуть не упал, уже хотел ухватиться за провод, свисающий над головой. Оказывается вагонетки ходят по этим рельсам, а провод под током. Посещение шахты – оставили яркие впечатления, как что-то экстремальное. По работе мне туда не надо, а для экскурсии туда ходить не стоит, по крайней мере, я понял, что больше не имею желания туда спускаться. А люди спускаются сюда не просто пройти, посмотреть. Как и на поверхности, готовятся бетонные смеси, устраиваются фундаменты, свариваются трубопроводы и т.д.

В Балей я попал только в последнюю командировку. Город со всех сторон окружен разработанными карьерами, шахтами и остатка зданий, цехов огромных золото извлекательных фабрик. Подобно воронкам от ядерных взрывов окружают город заброшенные недоработанные карьеры. В водохранилища, заполнившие карьеры, стекают городская канализация и стоки. Когда-то в городе кипела жизнь. Был даже свой аэродром и два раза в день летали самолеты от Читы. Был городской парк, украшенный скульптурами, сейчас остались только постаменты. Шло крупное промышленное и жилищное строительство.

Любопытно, что в районе Балея как минимум три разных по виду золотых месторождений – Тасеевское, Балейское и Средне-Голготайское. Золото каждого из них находится в различных соединениях, и перерабатывать руду лучше всего, смешивая руды всех месторождений. В советские времена удавалось извлечь далеко не все золото, слизывали только «сливки». Сейчас в переработку идут отходы «хвостохранилищ». Интересно, что два карьера – Тасеевский и Балейский разделены рекой Унда.

Мне понравились луга в окрестностях Балея, по берегам реки Унды. Пока еще никто не добрался до богатств, спрятанных под ней. В июне воздух над лугами наполнен благоуханием цветов. Особенно приглянулись мне белый и красный мак. Такие нежные цветки, с тонкими пергаментными лепестками. В Унде можно купаться, а у местных мальчишек ловятся большие рыбины…

В любом случае начинаются и заканчиваются все мои командировки в Чите. Чаще всего нам заказывают номер в одной из двух гостиниц – в «Забайкайлье» или в «Панама-Сити».

«Панама-Сити» официально мотель. Это активно раскручиваемое место. Особенность его в том, что в комплекс мотеля входит несколько бунгало и корпус, а также есть целых три ресторана: монгольской, китайской и русской кухни. Еще в «Панаме-Сити» есть казино и боулинг. Насчет казино не знаю, не играл, а вот в боулинг мы как-то с коллегами играли. Единственный минус «Панамы-Сити», мотель немного далековато расположен от центра города и от нашего Читинского офиса. Гостиница своим расположением сразу рекламирует себя, как мотель для людей с машиной или могущих взять такси. К слову сказать, такси в Чите не дорогое: в среднем поездка от 50 до 100 рублей.

Интересны рестораны при мотеле «Панама-Сити». Особенно я люблю китайский. Вообще китайских ресторанов в Чите много, обычно в них готовят реальные китайские повара, благо Китай рядом. В китайском ресторане в «Панама-Сити» кухня отделена от зала прозрачной стеной, можно наблюдать сам процесс приготовления. По китайской традиции порции блюд очень большие – например порция пельменей – килограмм. Несколько раз я там ел, мне очень понравилось.

В русском ресторане – посреди зала устроен очаг, от этого очень тепло и уютно. Особенно зимой. Причем заказывать блюда во всех трех ресторанах можно любые: и китайские, и монгольские, и русские.

Чаще мы останавливаемся в гостинице «Забайкалье». Гостиница с момента моей первой командировки значительно подтянулась. Сделан по всей гостинице ремонт, часть номеров оборудована кондиционерами, во всех номерах минибары, чайники, посуда. Наконец-то во всех номерах появились телевизоры.

Забавно рассказывал один из наших коллег о своем заселении в «Забайкалье» в одну из своих командировок, когда еще не во всех номерах были телевизоры. Когда он поднялся в номер и не увидел телевизора, спросил у горничной, где же собственно телевизор. Получил достойный ответ: «Зато у Вас в номере – кровать двуспальная…». К слову сказать «особые» девочки в «Забайкалье» достаточно навязчивые. Обычно они начинают звонить по телефону часов с десяти вечера. К слову, коллеги активно пользуются услугами и говорят, что по сравнению с Москвой цены значительно дешевле. Правда и качество – так себе. Так что, возможно, горничная имела в виду, что командированному человеку при двуспальной кровати в номере должно быть уже не до телевизора…

Открыли в гостинице и года два назад новый ресторан «Забайкалье». Ресторан называет себя рестораном европейской кухни, но на самом деле ничего интересного в меню не предлагает. По утрам здесь на завтрак – шведский стол, правда, более чем скромный.

Самое главное достоинство «Забайкалья» - гостиница расположена на главной площади города, площади Ленина. По выходным бывает шумновато, зато все рядом – и работа, и кафе-рестораны, и различные достопримечательности.

Есть еще несколько гостиниц в городе – «Даурия», «Волна» и др.

Кроме китайских ресторанов, в городе много различных ресторанов других кухонь, кафе, пиццерий. Чаще всего мне приходилось бывать в грузинском ресторане «Мимино», рыбном ресторане «Трюм», ресторане и кафе-пиццерии «Атлантида», в ресторанах при гостиницах «Панама-Сити» и «Забайкалье» и др. Еще мне нравится китайская кафе-забегаловка «Дружба», коллеги ей немного брезгуют, но там дешево и вкусно…

В Чите есть хороший пивной ресторан «Ключик» непосредственно рядом с Читинским пивным заводом «Читинские ключи». Пиво кстати, особенно разливное, очень даже не плохое. В «Ключике» оно всех выпускаемых заводом сортов. Кроме того, «Читинские ключи» выпускают и минеральную воду «Кука» и сладкие воды, типа «Дюшеса». В основном мы, конечно, в Чите пьем пиво.

Кстати рыбный ресторан «Трюм» также принадлежит владельцу пивоваренного завода и в нем всегда хорошее, свежее Читинское пиво. Кроме того, в «Трюме» очень стильный интерьер, действительно стилизованный под трюм корабля. Интерьер украшает большой аквариум с живыми рыбками, а пол сделан из стекла и стилизован под морское дно.

Неплохой ресторан грузинской кухни «Мимино». Особенно с учетом того, что мне хорошо знаком его хозяин. Это очень гостеприимный человек, по южному темпераментный и общительный. Интерьер ресторана украшен в охотничьем стиле. Часть трофеев на стенах, реальные охотничьи трофеи хозяина ресторана и его друзей. Обычно он зазывает обедать к себе и старается угостить и напоить по полной программе. Еще с ним можно попасть в гости или за стол в другой какой-нибудь ресторан, где отмечают что-нибудь его друзья и знакомые. Их у него – весь город. Особенно хороший в «Мимино» шашлык, делают его крупными, сочными кусками. Когда приезжает кто-либо из нашего руководства, обычно организацию питания, торжественных мероприятий берет на себя ресторан «Мимино».

Достаточно много развлечений в Чите для молодежи и как водится для богатых людей: есть и казино, и ночные клубы, и боулинги. Простая молодежь обычно просто гуляет по улицам, пьет пиво. Есть в Чите два кинотеатра с современным звуком – большой «Удокан» и двухзальный «Кентавр». Кстати, все новинки фильмов начинают идти в них одновременно с Москвой. Например, я смотрел в «Удокане» «Пиратов Карибского моря». Когда вернулся в Москву, многие еще не смотрели этот фильм.

Два раза я попадал в Чите в театр. Первый раз был какой-то местный театр-студия, ставили они что-то по Чехову. Помню, что мне очень понравилось. Второй раз я был в Академическом Читинском драматическом театре. Как-то мне не запомнилось, невразумительно. Для детей есть кукольный театр, зоопарк и часто приезжают различные цирковые коллективы, в том числе из Монголии и Китая. В городе даже есть Филармония, но я, почему то, ни разу не видел, чтобы была реклама, о том, что в ней состоится какой-нибудь концерт.

Рассказ о достопримечательностях Читы начну с последнего музея, который мне удалось посетить. Это «Музея декабристов». Здание Михаило-Архангельской церкви, само это место вокруг Храма, крайне значимо для понимания истории города. Можно сказать – это колыбель Читы. Появление в Чите восьмидесяти пяти ссыльных декабристов в январе 1827 года, сделало основную предпосылку для развития и становления этого города. Возможно, не окажись их здесь, деревня Чита так и осталось бы безвестной деревней или вообще исчезла бы с карты Земли. Тем страшнее пренебрежение в городе к этому музею: многие молодые люди, спрашиваемые мной на улице, как пройти к музею, не могли указать дорогу. Часть из них даже не слышала о таком месте. Даже таксист не знал, как проехать и обращался за помощью к диспетчеру.

Передо мной три брошюры, купленные в этом музее, и посвященные Читинскому периоду ссылки («Узники читинского острога»), Периоду нахождения на поселении в Читинской области («Изгнанники») и собственно экспозиции Музея («По Залам музея – путеводитель»). Мне крайне повезло, экскурсию по Музею для меня провела замечательная женщина, настоящая подвижница, научный работник и одна из создателей это Музея – Елизавета Федоровна Калашникова. Она же автор двух из этих брошюр. При всем моем желании, мне не удалось бы рассказать о декабристах так же хорошо, как сделала это она. Далее, я местами цитирую выдержки из этих брошюр.

В начале, она рассказала мне о предпосылках восстания, этому посвящены первые залы Музея. Прежде всего – необходимость уничтожения крепостничества. В экспозиции есть подлинные документы о продаже живых людей. 25-ти летняя солдатская служба, плачевное состояние экономики России. «Отечественная война 1812 года, по выражению Д.Завалишина, «пробудила и высоко подняла сознание народного достоинства»». Русские войска, победившие Наполеона, на пути к Парижу и обратно прошли страны, в том числе с развитыми системами управления. И вот они возвращаются в Россию, а здесь по-прежнему торгуют людьми.

«14 декабря 1825 года в Петербурге потерпело неудачу восстание, организованное гвардейскими офицерами – членами тайного политического общества…. В Петербурге оно длилось всего несколько часов, было разгромлено артиллерией правительственных войск. Также разгромлено было выступление мятежного Черниговского полка на юге России. Солдат Черниговского полка прогнали сквозь строй в 1000 человек от 3 до 12 раз, по степени виновности. Оставшихся после этого в живых солдат отправили в действующую армию на Кавказ. Руководители тайных обществ, участники восстания в Петербурге и на юге России, всего 121 человек, осуждены Верховным судом. Первые дни Император Николай Павлович сам допрашивал арестованных». В музее хранятся 3 записки Императора, в которых он указывал, как содержать каждого из декабристов в Петропавловской крепости. Он вел себя как тонкий психолог, пытаясь к каждому найти подход. В зависимости от результата определялась им и строгость содержания узников. Записка об Якушкине, например, гласит: «Препровождаемого Якушкина заковать в ручные и ножные железа и не иначе содержать как злодея».

Особое мое внимание обратила Елизавета Федоровна на подлинный документ, хранящийся в Музее – «Роспись Государственным преступникам». На серых от времени листах бумаги (закрытых стеклом) можно прочитать определение вины и меру наказания для каждого из осужденных декабристов. «Пятеро осуждены вне разрядов и в ночь на 13 июля 1826г. казнены через повешение. Первый разряд осуждался на 20 лет каторги с последующим вечным поселением в Сибири, Второй разряд – на 15 лет каторжных работ и так далее».

Елизавета Федоровна показывает мне переломленную офицерскую шпагу, представленную в экспозиции. Предшествовавшее каторге публичное лишение офицерского и дворянского достоинства было страшным моральным испытанием для осужденных. Фактически ломалась не шпага над головой каждого из них, ломалась вся их жизнь.

В Музее мы поднимаемся на второй этаж, как бы оставляя все, что предшествовало восстанию, само восстание и последующий суд, позади, в прошлом. Стены второго этажа стилизованны под каторжный частокол, глухой, серой стеной ограждающий нас от внешнего мира. В музее высота частокола – 3м 25см, на самом деле высота его составляла 7м 25см. Слева от входа – будка часового, здесь же ружья охраны.

На территории Читинской области 8 декабристов отбывали каторгу в Благодатском руднике, трое – в Горном Зерентуе. «В паре с уголовными каторжанами под присмотром конвойных спускались они в шахту для добычи серебристо-свинцовой руды. В Музее представлены орудия горного труда того времени, светильники, план и фасад казармы, где содержались декабристы». С особым трепетом показывает мне экскурсовод ножные и ручные кандалы, которые все время находились на каторжанах. Здесь же одежда каторжан и колокол, по ударам которого начиналась и оканчивалась работа. Здесь же в углу – огарок свечи, окаменевший от времени, и остатки подсвечника. Он был найден в Благодатском руднике, в одном из заваленных ходов. Ученные определили, что по времени он относится к годам, когда на руднике работали декабристы. Больше ничего не осталось на территории Благодатского рудника в память о пребывании там декабристов.

Еще трое декабристов, участники восстания Черниговского пехотного полка проходили каторгу на территории Читинской области – в Горном Зерентуе. Они организовали заговор, но были преданы уголовными каторжниками. Один из них – И.Сухинов погиб в результате подавления мятежа. Сейчас в Горном Зерентуе ему поставлен памятник.

И вот следующий зал – каторга в Чите. «С января 1827 года Государственные преступники препровождались в Читу. Судьбы восьмидесяти пяти декабристов связаны с Читой, где им суждено было провести на каторге три с половиной года. «В эпоху прибытия нашего в Читу это была маленькая деревушка заводского ведомства, состоявшая из нескольких полуразрушенных хат… Наше почти трехлетнее пребывание обогатило жителей, продававших дорогой ценой и свои скудные продукты и свои тощие услуги, и вместе с тем, украсило Читу десятком хороших домов как чиновничьих, так и наших дам. У жителей появилось довольство, дома приняли благообразный вид, костюмы более опрятный», - вспоминал М.А.Бестужев. По архивным данным удалось выяснить, что до приезда в Читу декабристов население составляло только 393 человека, а с появлением декабристов, их охранников и жен выросло почти в два раза.

«Собранные в одном месте по воле императора, опасавшегося бунта по всей Сибири, они обрели поддержку друг друга, сохранили чувство собственного достоинства, интерес к жизни, сплотились в одну дружную семью. Здесь сформировалось то братство, которому они остались верны на всю жизнь. По словам А.П.Беляева, «… в остроге были собраны люди высокой нравственности, добродетели и самоотвержения, тут было так много пищи для ума и сердца, что заключение это служило истинной школой мудрости и добра». В сентябре 1827года узников перевели в Большой каземат. И.Д. Якушкин в своих записках пишет: «Большой каземат был невообразимо дурно построен: окна с железными решетками были вставлены в стену без колод, и стекла были всегда зимой покрыты толстым льдом. В комнате нашей… было холодно и темно». Угнетали заключенных теснота, шум, постоянный грохот кандалов.

Ежедневно, за исключением праздников, декабристов выводили на работу. В Чите рудников не было. Каторжные работы декабристов состояли в том, что они мели улицы, кололи лед на реке, засыпали овраги, зимой мололи зерно на ручных мельницах». Жернова ручных мельниц из гранита и мелкозернистого диорита можно видеть в экспозиции музея.

«В свободное от работы время узники возделывали огород, доставлявший овощи на целый год. И не только сами занимались огородничеством, но и научили читинцев выращивать неизвестные тем доселе культуры».

(не дописан)

2006г